|
стр. 11
Первый уровень: я нуждаюсь в тебе
Когда наши сомнения в Боге порождают страх перед жизнью
(“Что произойдет завтра? Будет ли все в порядке?”) и гнев по отношению
к Богу (“Почему Он не пришел ко мне на помощь, когда мне было это
так необходимо?”), мы обращаемся к другим людям. Мы делаем это не
из любви к ним. Мы требуем от них дать нам то, что сделало бы нашу
жизнь приятной или, на худой конец, более терпимой. Необходимо предпринять
какие-то меры, но на Бога рассчитывать нельзя. Мы можем спрятать свои
требования под покровом учтивости и доброты. Но при этом истинный
смысл не изменится и будет звучать примерно так:
· Позволь мне передохнуть.
· Не заставляй меня быть сильнее, чем я есть сейчас. Не
требуй от меня, чтобы я рос.
· Не заставляй меня чувствовать себя плохо, когда я оступаюсь.
Убеждай меня, что по-прежнему принимаешь меня, даже если я причиняю
Тебе боль.
· Уважай меня, даже если я этого не заслуживаю.
· Будь чуток к моей потребности в поддержке и ободрении.
Удовлетворяй эту мою потребность приемлемым для меня способом.
· Поддерживай меня в моих усилиях быть ответственным.
Вселяй в меня мужество, когда я оступаюсь. Пойми, как трудно мне быть
ответственным, ведь я испытываю такую боль.
Получается, мы требуем то, что нам следовало бы с благодарностью
принимать как милость. Мы считаем, что имеем на это право. Нам кажется,
что на свете нет ничего важнее наших желаний, потому что всегда в
нас поощряли склонность относиться к ним с пристальны вниманием. Мы
не задаемся вопросом: “А что мы способны дать другим, несмотря на
свою боль?” Мы сосредотaчиваемся на своей боли, описывая ее в самых
современных терминах (“Мое неправильное поведение основано на стыде
и взаимозависимости”). Мы пытаемся преодолеть эту боль с помощью советов
специалистов. Во имя открытости и уязвимости мы выставляем свои болячки
и проблемы с гордым видом благородного страдальца. При этом мы не
слишком-то задумываемся том, как это скажется на других: принесет
им пользу или вред. Самое главное – это мы. На первом месте стоит
наше благополучие. “Мне многое пришлось пережить, – говорим мы, –
но теперь настало время, когда Ты должен позаботиться обо мне. Ты
нужен мне!”
КОГДА МЫ СТАВИМ СЕБЯ НА ПЕРВОЕ МЕСТО
Никто из нас не может похвастаться тем, что его потребности
не являются для него превыше всего. Мне кажется, что ни одно мое качество
не удивляет и не ужасает меня больше, чем это.
Через несколько дней после гибели моего брата я произносил
речь на службе, посвященной его памяти. Готовясь сделать несколько
комментариев от имени нашей семьи, я молился Богу. Я просил Его в
этой трудной ситуации сделать меня Своим орудием и через меня внушить
другим людям, что надо всегда уповать на благодать Божью, несмотря
ни на что. Я хотел поделиться этим с другими.
Во время моей речи был один момент, когда я заметил, что
произнес особенно удачную и насыщенную смыслом фразу. Будучи опытным
оратором, я остановился, чтобы люди обратили на нее внимание. Пауза
длилась три секунды, и в течение этих секунд я ощутил, как в моем
мозгу пронеслись такие слова: “А у меня неплохо получается. Это была
хорошая пауза”. В тот же момент меня словно оглушило пощечиной. Я
понял, что больше интересовался произведенным впечатлением, чем мыслью
о том, насколько моя речь помогает другим людям.
В ту ночь я горько плакал. Я скорбел из-за того, что даже
на похоронах брата не смог избавиться от власти гордыни. Моя аудитория
состояла из друзей. Они пришли разделить с нами скорбь, а я хотел,
чтобы они аплодировали моему умению говорить. Я словно говорил им:
“Вы нужны мне. Пожалуйста, похвалите таланты, которые Бог дал мне.
Помогите мне почувствовать себя хорошо”.
Я хочу получить именно то, что хочу, и когда хочу.
Разве есть что-нибудь важнее этого?
Божья благодать освобождает меня от желания быть лучше,
чем я есть сейчас. Благодаря ей я могу взглянуть прямо в лицо своему
реальному состоянию, не сдаваясь при этом. Шок от осознания истинного
положения вещей способствует более полному принятию Божьей благодати.
ПРИЧИНА ВЗАИМОЗАВИСИМОСТИ
Мне так часто кажется, что кто-то обязан дать мне пищу,
которой желает мое изголодавшееся сердце, и воду, которая смягчила
бы боль моего иссохшего сердца. А если этот кто-то не откликается,
то я считаю вправе предпринимать меры самостоятельно. Нравственность
этих мер определяется степенью их эффективности. Если я получаю желаемое,
то предпринимаемые меры нравственны. Я хочу получить именно то, что
хочу, и когда хочу. Разве есть что-нибудь важнее этого?
Поскольку Бог отвечает только на те молитвы, которые не
противоречат Его целям, я не могу Им манипулировать. Поэтому я отворачиваюсь
от Бога и обращаюсь к вам. С помощью хорошо отточенного навыка я получаю
желаемое от вас. Таким образом я впадаю в состояние, которое называется
взаимозависимость. Взаимозависимость – это манипулирование другим
человеком с целью заставить его вести себя так, чтобы я чувствовал
себя в безопасности. Такое поведение порочно. И чтобы избавиться от
этого, мало просто оценить свои потребности и признать, что я не могу
их удовлетворить; необходимо покаяться в недостатке доверия к Богу.
Отдаю ли я себе отчет в своей боли, ведь я гораздо лучше
понимаю свои чувства, чем ваши? До тех пор, пока у меня не появится
полная уверенность в том, что Бог знает мою опустошенность и скорбь
и в состоянии обо мне позаботиться, я буду продолжать преследовать
свои интересы. Ваши чувства по-прежнему останутся на втором плане.
Конечно, я так никогда и не начну беспокоиться о вас, ведь мои собственные
тревоги просто нескончаемы. Разве вам не понятно? Я нуждаюсь в вас
больше, чем вы нуждаетесь во мне. Если бы вы могли попасть внутрь
моей души и ощутить эту муку, то поняли бы меня.
ОДИН ИЗ ДВУХ ПУТЕЙ
Если попытаться оценить качество нашего взаимного общения,
то довольно скоро обнаружится, что мы следуем по одному из двух путей:
или нас больше интересует, что другие могут сделать для нас, или мы
сами стараемся делать для других. Хорошие взаимоотношения создаются,
когда обе стороны последовательно идут по второму пути.
Недостаточно прийти к выводу, что второй путь лучше, и
затем изо всех сил стараться следовать по нему. До тех пор пока не
разрушится основание нашей порочной природы, мы не сможем стать лучше.
Простое усилие воли здесь не поможет. Чисто волевые попытки порождают
разочарование. Иногда у людей, считающих, что их усилия увенчались
успехом, развивается весьма существенный недостаток – самодовольство.
Или нас больше интересует, что другие могут сделать
для нас, или мы сами стараемся делать для других.
Многие согласятся со мной, что более настойчивые попытки
стать лучше не помогают. Люди, испытавшие это на себе, начинают думать,
что если в первую очередь научатся любить себя, то позже смогут любить
и кого-нибудь другого. Но тут возникает одна практическая проблема:
наша потребность быть любимыми не знает предела. Как только мы начинаем
любить себя, остановиться бывает очень трудно. Любовь к другим полностью
отступает на задний план. Мы можем научиться вести себя более уверенно
и лучше отстаивать свои права, но до любви дело так и не дойдет.
В нашем стремлении любить других мы не должны впадать
ни в одно из этих заблуждений: не следует полагаться на чисто волевое
усилие, но также нельзя ставить на первое место создание условий для
получения любви от других. Вместо этого необходимо понять, как сильна
наша боль, как глубоко мы жаждем, чтобы кто-нибудь облегчил ее, и
как мало мы верим в желание Бога соблюсти наши интересы.
Затем надо не искать метод, который помог бы нам выработать
в себе большее доверие к Богу, а делать все возможное, чтобы повиноваться,
молиться и насыщаться Его Словом. Месяцы, а возможно, и годы, пройдут
без видимых изменений в нашем общении с Ним и с другими людьми. А
затем настанет момент, когда мы откроем в себе новые возможности для
доверия. Мы осознаем силу нашего презрения к Богу, поймем, что совершенно
неоправданно требуем от других заботиться о нас и тогда и почувствуем
желание доверять Богу. Только так станет ясно, что на самом деле мы
склонны требовать от других, а не отдавать.
Когда мы живем, чтобы брать у других (а так делает любой,
кто подозревает Бога в недостаточной доброте), результаты всегда одинаковы:
неминуемое разочарование, временное удовлетворение и горькое одиночество.
Если мы в своем сомнении в Боге отворачиваемся от Него и обращаемся
за помощью к другим (“Я нуждаюсь в тебе”), то наше отчаяние никогда
не пройдет.
ПРИРОДА, УГОДНАЯ БОГУ: Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ
Но вы знаете, ведь все могло быть иначе. Наш Господь как-то
сказал, обращаясь к Своим ученикам: “Заповедь новую даю вам, да любите
друг друга” (Ин. 13:34). Эта заповедь появилась несколькими веками
раньше (Лев. 19:18). Почему же она стала новой, когда ее дал наш Господь?
Непосредственно после произнесения этой заповеди Он продолжил:
“Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга”. Очевидно, в Его
любви к ним было нечто такое, что не проявлялось до тех пор, пока
Он не стал буквально ходить с ними. И это придавало новую глубину
их любви друг к другу.
Иисус Христос демонстрировал не только Свою собственную
любовь, но и любовь Отца. Теперь люди яснее могли видеть, каким на
самом деле является Бог. До Его прихода заповедь любви оставалась
всего лишь повелением.
Но когда со Христом пришла благодать, люди получили более
полное откровение о доброте Бога. И теперь мы воспринимаем это повеление
как приглашение на пир, где мы – гости, а Христос – хозяин. Он угощает
нас, и каждый момент нашего взаимного общения очаровывает нас. Если
я повинуюсь заповеди и люблю вас, то 0н откроется мне (Ин. 14:21,23).
Он отодвигает занавес и дает мне возможность увидеть праздник, на
который я вскоре попаду. Спустя некоторое время я начинаю испытывать
желание, чтобы моя порочная природа была разоблачена. Возможно, мне
даже захочется заключить мир с некоторыми из моих давних врагов.
Теперь мне дан знак, что надо заменить сомнение и его
спутников – страх и гнев – на уверенность в характере Бога. Это раскрепощает
меня и дает мне возможность довериться Ему (см. Ис. 30:15). Затем
я начинаю больше давать другим людям, не требуя при этом у Бога того,
что Он уже дал мне. Поскольку я защищен лучше президента, то могу
идти по жизни свободно, почти беззаботно. Мир, который в прежней ситуации
приводил меня в ужас, больше уже не вызывает страха. Вместо слов:
“Ты мне нужен”, я говорю: “Я хочу дать тебе нечто хорошее. За мной
стоит медленно освобождающая меня сила. Она помогает мне сохранять
уверенность и надежду всегда, как бы плохо мне ни было и какие бы
страдания ни выпадали на мою долю. Я хочу, чтобы ты тоже положился
на эту силу.”
Уверенность в Боге и надежда на то, что Он дарует все
необходимое в этой жизни, далеко не всегда выражаются в беззаботном
и искрящемся веселье. Уверенных и исполненных надеждой людей всегда
характеризует стойкость и нежелание искать в разгаре беспрерывных
битв незаслуженного облегчения.
СПОСОБНОСТЬ ОТДАВАТЬ
Одна молодая женщина, чья жизнь с Господом отличается
одновременно дисциплиной и роскошью, в течение многих месяцев консультировалась
у меня. Затем она написала мне такие слова: “Я часто задаюсь вопросом,
изменилось ли за последний год хоть что-нибудь. Теперь я ясно вижу,
что при общении с другими людьми стремлюсь защитить себя. А я хочу
стать другой. Я легко впадаю в презрение к себе, и Бог кажется таким
далеким. И тем не менее я отмечаю в себе глубокую убежденность в том,
что могу что-то дать другим. Я живу не на небесах, именно поэтому
я так нуждаюсь в Нем”.
Единственная перемена, которую она замечает, глядя на
свою жизнь, – это растущее желание отдавать. Я хотел бы радостно воскликнуть:
“Разве вы не видите? Вот женщина, которая когда-то интересовалась
только собой, а теперь она готова отдавать! Ведь это чудесно! Именно
к такой перемене стремится Бог. Пусть ваше сердце поет. Бог действует!”
Но трудно бывает петь, когда продолжаются битвы с одиночеством,
унынием и презрением к себе. Возникает искушение отложить праздник
до тех пор, пока все эти проблемы не разрешатся и мы не будем наслаждаться
глубокими взаимоотношениями, ощущая поддержку других.
В своем письме она рассказала, как решила помочь убрать
комнату своему четырехлетнему племяннику, а затем поиграть с ним в
мяч. Она приняла это решение на грани почти полного отчаяния из-за
чувства одиночества. Ее сестра устала и нуждалась в помощи.
Размышляя об этом позже, она написала: “Когда я пишу,
мне кажется, что это такая мелочь. И все же, с тех пор много раз происходили
случаи, когда я ощущала перемены в своем сердце [выделено мной]. Тогда
я шла к другим людям, испытывая желание отдавать”.
В сердце этой молодой женщины произошел переход от “Ты
мне нужен” к “Я отдаю тебе”. В каждом из нас должно произойти то же
самое, или нас неминуемо ждет второй уровень: “Я ненавижу тебя”.
ВТОРОЙ УРОВЕНЬ: Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ
Второй уровень нашей порочной природы очевиден. Бели мы
просим у кого-нибудь хлеба и при этом считаем, что нам обязаны его
дать, то в случае отказа чувствуем себя оскорбленными. Недоступные
цели, в особенности если мы считаем их достижение необходимым для
нашего выживания, порождают гнев.
БОРЬБА ЖЕЛАНИЙ
Брайан, тридцативосьмилетний химик, вел четко организованный
образ жизни. Величайшим достоинством для него была внутренняя дисциплина.
Жесткие рамки, в которые он загнал свою жизнь, помогали ему защищаться
от боли. Эту боль ему причиняло отсутствие контакта с отцом. «Если
я буду правильно поступать, то все получится», – таков был его девиз.
Он полагал, что другие люди должны способствовать достижению этой
достойной цели.
Как-то вечером он сказал своей жене Лоис, что ему после
ужина необходимо вернуться на работу. Она решила, что это будет около
7 часов вечера, но в его расписании это было запланировано на 6:30.
Лоис отправилась на машине по своим делам и вернулась за несколько
минут до семи. Брайан встретил ее у дверей. Он был вне себя от ярости,
вырвал у нее из рук ключи и кинулся к машине. Лоис понятия не имела,
в чем состояла ее ошибка. Она не понимала, какую роль для ее мужа
играет такая пунктуальность.
У Брайана был строгий распорядок дня. Этим он надеялся
защитить себя от боли, причиняемой отсутствием контактов с людьми.
Ему казалось, что если он будет делать все правильно, то его не за
что станет критиковать. К тому же, тогда ему не придется признаваться
в своем желании иметь с людьми близкие взаимоотношения, которых он
был лишен. В данном случае Лоис нечаянно поставила преграду к достижению
этой цели. Для него это означало, что она лишила его единственной
возможности избавиться от испытываемой боли. И это вызвало гнев Брайана.
То же самое имел в виду Иаков, когда написал: «Откуда
у вас вражды и распри? Не отсюда ли, от вожделений ваших, воюющих
в членах ваших? Желаете и не имеете» (Иак. 4:1-2).
Недостаточно сказать, что мы просто обижены. Когда кто-нибудь
в состоянии дать нам то, в чем мы нуждаемся, но отказывается сделать
это, мы не просто обижены – мы испытываем ярость! В цивилизованном
обществе ярость может не перейти в насилие или хамство, но сила гнева
от этого ничуть не уменьшается. Усилия психотерапевтов и консультантов,
пытающихся понять подавленное негодование человека, довольно успешны.
Этот зверь сидит во всех нас. Мы – разгневанные существа.
КОРНИ ГНЕВА
Нельзя пытаться устранить гнев, не разобравшись в его
первопричинах. Мы склонны думать, что можем преодолеть его, необходимо
только его контролировать или научиться выявлять лежащую в его основе
боль. На многих психотерапевтических консультациях врач произносит
что-нибудь вроде: «Я думаю, не является ли ваш гнев следствием желания
большей близости с супругом (другом, родителем). Наверно, вам стоит
обратить внимание на свою боль и одиночество. Именно это является
подоплекой гнева. Может быть, вам следует рассказать о своей боли
тому человеку, на которого вы разгневаны?»
Гнев, глубокий, затаенный, постоянно тлеющий и в любую
минуту готовый вспыхнуть яростным пламенем, вырывается на поверхность
через едкие замечания и натянутые отношения. Причины его коренятся
в отношении к Богу. Гнев всегда отражает проблему более серьезную,
чем его непосредственная причина. Если бы мы доверяли Богу, зная,
что Он стоит на страже всех наших законных интересов и потребностей,
если бы Его готовность делать это воспринимали как признак Его доброты,
а не наших заслуг, тогда плохое обращение со стороны другого человека
вызывало бы у нас лишь праведный гнев. Мы не пылали бы этой злобной
яростью.
Когда наше сомнение в Боге, заставляет нас взывать о помощи
к другим людям, ненависть, порожденная отказом, всегда неправедна.
И что еще хуже, она исключительно стойкая. Мы от нее не избавимся
до тех пор, пока не изменим своего отношения к Богу. Мы можем подавлять
ее или прятать за показной добротой, но она по-прежнему будет бушевать
в нас.
Когда кто-нибудь в состоянии дать нам то, в чем мы
нуждаемся, но отказывается сделать это, мы не
просто обижаемся – мы испытываем ярость!
Греховная природа подталкивает нас к мысли, что Бог не
заслуживает доверия. Она же заставляет нас требовать от других помощи.
Это неизменно приносит свои горькие, губительные для всяких взаимоотношений
плоды. Задумайтесь над тем, что говорит Павел в Послании к Галатам
5:19–21: «Дела плоти известны ( В английском тексте: «дела греховной
природы» – прим. перев.); они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота,
непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев,
распри, разногласия (соблазны), ереси, ненависть, убийства, пьянство,
бесчинство и тому подобное».
Когда мы строим свою жизнь на фундаменте порочной личностной
природы, гнев создает колоссальные проблемы во взаимоотношениях с
другими людьми. Топливо для большинства психологических расстройств,
таких, как пере- или недоедание, сексуальные извращения и депрессия,
поставляет котел кипящего гнева, подогреваемый требованиями к другим
людям и сомнением в Боге (а следовательно, и ненавистью к Нему).
ПРИРОДА, УГОДНАЯ БОГУ: Я ПРИНИМАЮ ТЕБЯ
Представьте себе, как бы все изменилось, если бы мы сумели
выработать в себе уверенность в Боге. Тогда мы могли бы приходить
к другим, не требуя от них ничего. Мы не стремились бы без конца чего-то
добиваться от них. Вместо этого мы со всем пылом души хватались бы
за всякую возможность помочь им познать Бога.
Вообразите, какая могучая сила высвободилась, если бы
кто-нибудь из отвергнувших ваши притязания, увидел бы в ваших глазах
нежность, затмевающую своим сиянием гнев и боль. Способность любить
является признаком действия в нас энергии Христа, этой святой страсти,
которая открывает нам неотразимую привлекательность доброты Отца.
Переход от «Я ненавижу тебя» к «Я принимаю тебя» в состоянии вновь
соединить разбитые семьи и принести радость туда, где когда-то царствовала
печаль.
Керри страдала от серьезной депрессии. Во время одной
из консультаций ее муж положил руку ей на колено, желая вселить в
нее уверенность. Керри окаменела. Я исследовал ее реакцию.
У Брента, видимо, выработалась привычка нежно поглаживать
ее всякий раз, когда она выражала недовольство или разочарование.
Он никогда не пытался разобраться в причинах ее болезни, никогда не
обсуждал, как лучше всего с ней справиться, никогда не хотел полностью
узнать ее предысторию. Он приходил в ужас всякий раз, когда поведение
жены ставило его в тупик. Она была в ярости, но скрывала это за иронической
улыбкой.
Я поинтересовался причинами этой улыбки. В конце концов
она признала, что испытывает гнев, а затем открылась в своей жгучей
потребности понимания со стороны Брента. Она нуждалась в его защите,
потому что никогда не ощущала ее ни со стороны отца, ни со стороны
Бога. Когда Керри увидела, что самое горькое ее разочарование связано
с Богом, то почувствовала себя сломленной. Она обратилась к Нему с
глубоким раскаянием, провела много времени, читая Писание, и призналась
Бренту в ненависти, которую испытывала по отношению к нему и к Богу.
Бог произвел в сердце Керри Свою работу. Благодаря этому
она научилась отдавать Бренту, а не требовать от него. Происшедшая
в Керри перемена помогла Бренту преодолеть поверхностность в отношениях
с женой.
Для такой перемены в сердце человека необходимо, чтобы
разрушились основополагающие элементы порочной природы. Пока эти три
элемента: «Я сомневаюсь в Боге», «Я нуждаюсь в тебе» и «Я ненавижу
тебя» существуют, наши взаимоотношения с людьми не наладятся. Конфликты,
напряжение и отдаленность друг от друга неминуемы. Когда нас постигают
более серьезные проблемы, мы не желаем признавать своего поражения,
не хотим попытаться проследить порождающие его причины. Мы отказываемся
понять, что основная причина – наше нежелание доверять Богу. Вместо
этого мы делаем следующий неверный шаг: мы перестаем надеяться на
других и начинаем латать свое прохудившееся «я». Мы перестраиваем
свое отношение к себе в надежде, что сумеем получить от жизни что-нибудь
приятное и без доверия Богу. Так мы переходим на третий уровень своей
порочной природы.
|
Домой 
Новости
Книги
Словарь
Связь
Поиск