Человек

К оглавлению Словаря

1.

Бердяев говорил, что атеизмом современный мир расплачивается за недостаточный интерес средневековья к человеку. Не платим ли мы нашим бессилием перед язычеством сегодня за то, что отказывались видеть в нехристианской мистике ее положительное содержание – антропологическое, впрочем, а не теологическое. Человек ведь действительно бездна, и эту бездну можно принять за Бога. Мы мало ценили Богообразные потенции человека – в итоге приходится все объяснять ссылками на «дьяволов водевиль», которые никого не убеждают.

Язычеством мы расплачиваемся за антропологический минимализм, столь поразительно высказавший себя в знаменитых словах Достоевского: «Здесь диавол с Богом борются и поле битвы – сердца людей». Человек тут оказывается пустышкой, просто полем битвы, по которому топчутся враждующие стороны. От него как будто ничего не зависит, да и не понятно – зачем ради пустого поля такое сражение.

Андрей Кураев

2.

Индивидуальное - вот единственная реальность. Чем дальше мы уходим от личности к абстрактным представлениям о Homo sapiens, тем вероятнее мы сделаем ошибку.

Карл Юнг

3.

Каждый может очень много думать о своей потенциальной славе в будущем мире. Сложно думать слишком часто или глубко о славе своего ближнего. Тяжесть, вес, бремя славы моего ближнего должны быть возложены мне на спину – груз настолько тяжелый, что только смирение может нести его, а спины гордых сломаются. Не шутка – жить в обществе потенциальных богов и богинь, помнить, что самый скушный и неинтересный человек, с которым вы говорите, может однажды стать существом, которому (если бы вы увидели его сейчас) у вас было бы сильное искушение поклониться, либо чудовищем и мерзостью, каких можно встретить лишь в кошмаре.

Каждый день мы в какой-то степени помогаем друг другу продвинуться в одном из этих направлений. В свете этих невероятных возможностей, мы должны относиться друг к другу с подобающим благоговением и осмотрительностью, во всякой дружбе, любви, игре, политике. Нет обычных людей. Вы никогда не говорили с простым смертным. Народы, культуры, искусства, цивилизации – они смерты, и их жизнь по сравнению с нашей все равно, что жизнь комара. Бессмертные – это те, с кем мы шутим, вступаем в брак, кого мы унижаем и используем – бессмертные чудовища или вечные великолепия.

Клайв Льюис, Вес славы

4.

Фундаментальная потребность в соединении с другим человеком таким образом, чтобы мочь освободиться из темницы собственной изоляции, тесно связана с другим специфическим человеческим желанием, желанием познать "тайну человека". Хотя жизнь уже и в самих биологических аспектах является чудом и тайной, человек, в его именно человеческих аспектах, является непостижимой тайной для себя самого – и для своих ближних. Мы знаем себя, и, все же несмотря на все наши усилия, мы не знаем себя. Мы знаем своего ближнего; и все же мы не знаем его, потому что мы не вещь и наш ближний – не вещь. Чем глубже мы проникаем в глубины нашего существа или какого-либо иного существа, тем более цель познания удаляется от нас. И все же мы не можем избавиться от желания проникнуть в тайну человеческой души, в то сокровеннейшее ядро, которое и есть "он".

...

Современный человек отчужден от себя, от своих ближних, от природы. Он превращен в товар, свои жизненные силы он воспринимает как инвестицию, которая должна приносить ему максимальную прибыль, возможную при существующих рыночных условиях. Человеческие отношения в сущности являются отношениями отчужденных автоматов, каждый из которых основывает свою безопасность на том, чтобы держаться поближе к стаду и не отличаться от других в мысли, чувстве или действии. Хотя каждый старается быть как можно ближе к остальным, каждый остается крайне одиноким, проникнутым глубоким чувством небезопасности, тревоги и вины, которые всегда появляются там, где человеческое одиночество не может быть преодолено.

Наша цивилизация предлагает много паллиативов, помогающих людям не осознавать своего одиночества: во-первых, строгий шаблон бюрократизированного, механизированного труда, который помогает людям оставаться вне осознания своих самых основных человеческих желаний: стремления к трансценденции и единству. Поскольку один этот шаблон не справляется с задачей, человек пытается преодолеть неосознанное отчаяние при помощи шаблона развлечений, пассивного потребления звуков и зрелищ, предлагаемых развлекательной индустрией, а также удовлетворения от покупки новых вещей и скорой замены их другими. Современный человек, действительно, близок к картине Хаксли, описанной в его "Прекрасном новом мире": "Хорошо накормленный, хорошо одетый, сексуально удовлетворенный, но не обладающий собственным "я", не имеющий никаких, кроме самых поверхностных, контактов со своими ближними".

Эрих Фромм, Искусство любить

К оглавлению Словаря