Клайв Льюис

Кружной путь или блуждания паломника

Реальность.ru / Книги / Клайв Льюис / Кружной путь или блуждания паломника

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

СНОВА НА ДОРОГЕ

Сомневается ли кто-нибудь, что,если мы удалим из сознания
человеческого пустые мнения, обольстительные надежды,
недолжные ценности, мечтания и тому подобное,
многим останутся лишь меланхолия,
недовольство и неприязнь к самому себе?

Фрэнсис Бэкон

ГЛАВА 1

Неизлечимые

Стража разбежалась. Рыцарь спешился, обтер свой меч о густой мох и ударил изо всей силы по решетке.

– Выходите,– сказал он.

Никто не шевелился, узники переговаривались:

– Принимаем желаемое за действительное... Нет уж, нас не проведешь!

Примерный подросток подошел к выходу и сказал:

– Именно, не проведешь! Что, съели?

И показал им язык.

– Какая прилипчивая болезнь, – сказал рыцарь Разум.

– Можно и мне с тобой? – спросил Джон.

– Иди, пока достанет сил, – отвечал рыцарь.

ГЛАВА 2

Копия и подлинник

Мне снилось, что Джон идет у стремени по скалистой долине, которую миновал когда-то ночью. Дыру в скале не охраняли, было тихо, лишь цокот копыт раздавался в камнях, а за скалою лежал зеленый склон.

Трава едва пробивалась, но Джон увидел крокус, и впервые за много дней сердце его пронзила сладостная скорбь. Отерев слезы, он спросил:

– Скажи мне, есть мой остров или он мне мерещится?

– Как же я скажу, – отвечал рыцарь, – если ты сам не знаешь?

– Но ты можешь знать!

– Я могу знать только то, что знаешь ты. Я могу перенести твою мысль из тьмы во свет. Ты же спрашиваешь о том, чего нет и во тьме твоего сознания.

– А если это мираж, плох он или нет?

– Я не сужу о том, что хорошо, что плохо.

– Нет, пойми, – сказал Джон. – Приводит это к темнолицым или с них начинается? Меня хотят убедить, что я просто приукрашиваю похоть.

– А что ты думаешь?

– Многое тут похоже, – сказал Джон. – И остров, и похоть приятны. И остров, и похоть пробуждают томление. Остров приводит к похоти. Да, похожего много.

– Конечно, – сказал рыцарь. – Но помнишь ты мою третью загадку?

– Я не понял ее, – признался Джон.

– Сейчас поймешь. Твоя тяга к острову похожа на тягу к темнолицым девицам. Стражники выводят отсюда, что одна из них – копия другой. Выводят они, к тому же, что обе они – копия твоей любви к матери, а та, в свою очередь, – копия похоти, и так далее, по кругу.

– Какой же на это ответ?

– Можно ответить так: что же тут копия, что – подлинник?

– Я об этом не думал.

– Ты еще слишком молод, чтобы много думать, – сказал рыцарь. – Но ты можешь и должен увидеть, что если две вещи похожи, надо спросить, одна ли – копия второй, вторая ли – первой или обе они – копии третьей.

– Какая же третья?

– Многие полагают, что всякая тяга – копия нашей любви к Хозяину.

– Полагали, но теперь подумали и отвергли. Наука доказала...

– Наука не могла ничего доказать, ибо никак не связана с тем, что лежит на Запад и на Восток от этой страны, за ее границей. Тебе скажут, конечно, что если две вещи похожи, хорошая – копия, плохая – подлинник. Но это чистые домыслы. Ученые делают вид, что к их учениям привели исследования; на самом же деле они сперва приняли свои учения, потом подкрепили их нужными фактами.

– Были же у них какие-то основания все это принять!

– Не было, ибо они уже не слушали здравых советчиц.

– Кого же это?

– Моих младших сестер, Философию и Теологию.

– Сестер! А кто ваш отец?

– Ты узнаешь его раньше, чем хотел бы. Спускались сумерки, и путники наши, завидев небольшую ферму, зашли туда и попросились на ночлег.

ГЛАВА 3

Esse est percipi ⁽¹⁾

Наутро они отправились дальше, и я увидел во сне, как они движутся меж холмов, по извилистой долине. Джон шел у стремени рыцаря. Оковы упали с него, когда умер Дух, но наручники еще держались, и полцепи болталось на каждой руке. Было тепло, на кустах набухли почки.

– Рыцарь, – сказал Джон, – я думал о твоих словах и, кажется, понял. Остров очень похож на место, где я нашёл темнолицую девушку, и все же это – лишь его тень. Одного я не пойму.

– Чего же? – спросил Разум.

– Никак не могу забыть этих прозрачных людей. Если мы такие на самом деле, все наши мечты – мерзость.

Быть может, хорошее – не всегда копия, плохое – не всегда подлинник. Но если речь идет о человеке, что хорошего может он породить? Скорее уж наши благие мечты – словно кожа, сквозь которую глядел великан.

– Так, – сказал Разум. – А теперь ответь мне на два вопроса. Во-первых, откуда ты взял, что остров – твоя мечта?

– Не станешь же ты доказывать, что он на самом деле есть!

– Прибавь: или что его на самом деле нет.

– Надо же выбрать то или это!

– Ничуть. Пока у тебя нет свидетельств, даже и нельзя. Неужели тебе не вытерпеть сомнения?

– Кажется, я не пробовал...

– Учись, иначе со мной долго не пробудешь. Это совсем не трудно. Правда, в Гнуснополе это запрещено, они должны поставлять по мнению в неделю, иначе Маммон не будет платить. Но здесь думай, сколько хочешь, только не решай, пока не додумал.

– А если я до смерти хочу знать, и свидетельств нет?

– Тогда умирай, ничего не поделаешь! Они помолчали, потом рыцарь сказал:

– И второй вопрос. Почему ты считаешь, что там, в темнице, ты видел то, что «есть на самом деле»?

– А как же? Ведь только кожа... ну, и мускулы скрывают эту пакость.

– Хорошо, тогда я тебя спрошу: какого цвета вещи во тьме?

– Наверное, никакого.

– А какой формы? Знаешь ли ты о них хоть что-то, чего не дали тебе чувства?

– Наверное, нет...

– Как же ты не поймешь, что великан тебя надул?

– Почему?

– Он показал, какими были бы внутренности, если бы ты их видел. Другими словами, он показал то, чего нет; то, что было бы, если бы мир был устроен иначе. На самом деле наших внутренностей не видно. Они – не цветные объемные предметы, они – ощущения. «На самом деле» сейчас – приятная сытость, тепло, да многое, только не эти трубки и губки!

– Не могу забыть эту опухоль.

– То, что ты видел – великаньи фокусы. На самом деле боль есть или ее нет.

– Разве лучше, если больно?

– Это зависит от человека.

– Кажется, начинаю понимать. И все же, неужели нет никакой правды в том, что мне показали?

– Почему же, такие зрелища полезны для врачей. И потом, – Разум улыбнулся, – невредно иногда вспомнить о своей немощи. Ты из рода, которому нечем особенно гордиться.

Джон посмотрел на рыцаря, и ему стало страшно – лишь на минуту; он увидел постоялый двор.

– Смотри-ка! – сказал он. – Не зайти ли?

ГЛАВА 4

Выход из тупика

Под вечер, когда они снова вышли в путь, Джон спросил рыцаря о второй загадке.

– У нее две разгадки, – отвечал тот. – Первая: мост – это рассуждение. Великан разрешает рассуждать себе, запрещает – другим.

– Как это?

– Ты же слышал. Если спорят с ними, они скажут, что ты прикрываешь доводами свои влечения, и не станут отвечать. Но если кто готов слушать их, они спорят и доказывают, сколько им угодно.

– Понимаю. Как же им ответить?

– Спроси их, можно ли верить доводам. Если нет, ученье их никуда не годится, ибо они создали его, рассуждая. Если да, пусть послушают и нас, и возразят по существу.

– Да, это я понял, – сказал Джон. – А вторая разгадка?

– Мост – учение о том, что мы принимаем желаемое за действительное. Им они тоже хотят и пользоваться, и не пользоваться.

– Как так «не пользоваться»?

– Разве они не твердят, что Хозяин – всего лишь наша мечта?

– Ну, это уж правда!

– Теперь подумай. Как по-твоему, и Сигизмунд, и Снобы, и даже лорд Блазн хотят, чтобы над ними был Хозяин?

Джон остановился и подумал. Сперва он пожал плечами, потом схватился за бока и хохотал до упаду. Когда он устал и замолчал, он представил себе, какой был бы вид у Глагли, Фалли и Болта, если бы пронесся слух, что Хозяин существует и едет к ним; и расхохотался так, что оковы упали с его рук. Рыцарь молча смотрел на него.

– Дослушай, – сказал он наконец. – Не так уж это смешно.

Джон отер слезы и стал слушать.

– Теперь ты понял, когда им выгодно, а когда невыгодно это учение?

– Не совсем...

– Разве ты не видишь, что будет, если ты примешь их правила?

– Нет! – сказал Джон и ему стало страшно.

– Да ведь они хотят, – сказал Разум, – чтобы никто не верил в Хозяина. Это и есть их мечта.

– Не приму я их правил! – вскричал Джон.

– Лучше воспользуйся тем, чему у них научился, – сказал рыцарь. – Учение о мечте и действительности не так уж глупо.

– Что же в нем хорошего?

– Пойми, оно может свидетельствовать лишь о том, что Хозяин есть, особенно в твоем случае.

– Почему в моем?

– Потому что ты боишься Хозяина больше всего на свете. Я не пытаюсь доказать, что любая теория верна, если неприятна – но если уж какая-нибудь верна поэтому, вера в Хозяина будет первой!

Когда рыцарь это говорил, они достигли вершины, и, хотя холм был невысок, Джон остановился. Оглянувшись, он увидел зеленую долину и холмы, а за ними – огромную гору, сверкавшую в лучах заката.

– Не знаю, куда ты ведешь меня, – сказал он, – но дальше, ты уж меня прости, пойду сам.

– Как хочешь, – отвечал рыцарь. – Только советую тебе свернуть теперь налево.

– Куда же я попаду? – спросил Джон.

– Обратно на дорогу, – сказал Разум.

– Мне и на тропке хорошо, – сказал Джон. – Благослови меня, рыцарь.

– Я не благословляю и не проклинаю, – отвечал тот. Они попрощались и рыцарь скрылся из виду, а Джон побежал, боясь погони, и бежал, пока не заметил, что одолел еще один холм, по самой вершине которого шла тропа налево и направо. Джон постоял и свернул направо, к заходящему солнцу.

1. Быть – значит быть в восприятии (лат.)

Реальность.ru / Книги / Клайв Льюис / Кружной путь или блуждания паломника