Ларри Крабб

Поиски Бога

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19

стр. 6

ПРЕПЯТСТВИЯ НА ПУТИ К БОГУ

ЧТО-ТО ВСЕРЬЕЗ НЕПРАВИЛЬНО

В последующие месяцы после авиакатастрофы, которая унесла жизнь моего брата, я раз за разом просил Бога использовать смерть Билла, чтобы превратить меня в духовно зрелого человека. Я не хотел, чтобы эта боль прошла без результата. Вера в то, что ужас случившегося мог быть обращен в добро, помогала мне пережить горе. Несчастный случай перенес меня на новый уровень страдания; я хотел, чтобы страдание вознесло меня на новый уровень зрелости. Возможно, за моими мольбами стояло нечто большее. Мне было тяжко жить в капризном и непредсказуемом мире. Я люблю, чтобы во всем был смысл, чтобы Некто, Который знает, что делает, вносил в мир порядок. Я не люблю хаоса. Если бы смерть Билла повлекла за собой резкий скачок в духовном росте, мне было бы легче принять трагедию, отнестись к ней как к трудной части хорошего замысла. Каковы бы ни были причины моих молитв, я знал одно: мне надо через боль сердца прийти к Богу. Я хотел найти Его. И еще я хотел, чтобы Он сделал меня еще лучше, а мир – не таким безумным.

Обратите внимание на цель, вдохновлявшую меня на поиски Бога: обретение Его имело отношение скорее к использованию Его. С помощью Бога мне хотелось получить то, что являлось для меня ценным (более хорошего себя и спокойного мира). Я хотел использовать Его силу, а не подчиняться ей.

ДО ИДЕАЛА ПО-ПРЕЖНЕМУ ДАЛЕКО

Размышляя о своей жизни сегодня, почти через год после катастрофы, я прихожу к выводу, что не получил ответа на свою молитву о духовной зрелости. Как и в тот ужасный мартовский день, когда Бог не ответил на мою просьбу сохранить живыми и здоровыми членов моей семьи, Он не ответил и сейчас. Невзирая на страстные мольбы о духовной зрелости, я по-прежнему не имею ее. Если во мне и появилось что-то новое, я не замечаю этого. А если мне иногда кажется, что я вижу свет, то он вскоре меркнет.

Я по-прежнему слишком раздражителен. Малейшая провокация заставляет меня впадать в ярость. Мне хочется крушить все на своем пути. Временами я делаюсь чувствительным, как избалованный ребенок. Если моя жена Рейчел критикует меня за что-то или не поддерживает меня в моих перепадах настроения, я становлюсь обидчивым. Эта обидчивость невыносима и в то же самое время чрезвычайно сильна. Разве я изменился? Точно также я реагировал и четверть века назад, когда мы были еще молодоженами.

Обратите внимание на цель, вдохновлявшую меня на поиски Бога: обретение Его имело отношение скорее к использованию Его. С помощью Бога мне хотелось получить то, что являлось для меня ценным (более хорошего себя и спокойного мира). Я хотел использовать Его силу, а не подчиняться ей.

Нечестивые желания по-прежнему сжигают меня изнутри. Более чем зрелый возраст не умерил моего влечения и не сделал его более утонченным. Другие чувства (хорошие или плохие) приходят и уходят, повинуясь, по всей видимости, своей собственной прихоти. Порой без каких-либо внешних причин я погружаюсь в пучину одиночества. Тогда всякое удовольствие, всякая радость растворяются, как дым. Я утрачиваю свой обычный интерес к людям и событиям.

Мне свойственны длящиеся годами периоды ненависти к себе. Я чувствую себя нежеланным и никому не нужным и отношусь к себе с отвращением, как к ядовитому яблоку. На расстоянии я могу показаться очень привлекательным. Даже в руке я все еще выгляжу хорошо. Но стоит прокусить меня, как в кровь тут же проникает яд. Он способен причинить вред, даже уничтожить.

Эти ядовитые чувства серьезно искажают мой мыслительный процесс. Они изнуряют меня, на них порой уходит львиная доля моей энергии. Я погрязаю в них, предаваясь извращенной и угрюмой радости.

Порой я утрачиваю представление о том, что Бог хочет сделать через меня, не понимаю Его замысел о моей жизни. Когда это происходит, я впадаю или в панику, или в безжизненное равнодушие. Паникуя, я принимаю на себя непосильное количество обязанностей, предпочитая лучше сгореть в работе, чем быть никому не нужным. Когда в свои права вступает апатия, мне кажется, что люди меня обманывают, что они хотят эксплуатировать дары, которыми я обладаю, при этом нисколько не думая обо мне.

Становлюсь ли я лучше? Или наоборот хуже? Помогло ли мне мое пылкое стремление к Богу продвинуться по пути, ведущему к радостному общению со Христом? Или я иду не по тому пути? А может быть я стою на месте?

Обретение Бога во время земной жизни не похоже
на строительство дома в стране, где не бывает бурь.
Скорее, оно подобно возведению дома,
способного выдержать натиск любой непогоды.

Люди, знающие меня, скажут, что я рисую свой портрет слишком мрачными красками, что я незаслуженно суров к самому себе. К счастью, я согласен с этим. Все, что я сказал, правда, но я показал только одну сторону медали. С благодарностью признаю, что я щедрый человек, часто заботливый, иногда жертвенный и добрый. Я много работаю. Порядочен в оплате налогов. Глубоко предан своей семье. Серьезно отношусь к вере. Я оказываю положительное влияние на жизнь других людей. Сейчас я знаю о Боге больше, чем когда-либо прежде.

Но при беспристрастной проверке моей жизни выясняется, что многого еще недостает. Я хочу быть тем, чем не являюсь, испытывать чувства, которые редко испытываю, любить так, как я никогда не любил. Зачастую я ощущаю себя слабым, опустошенным, разъяренным, одиноким, озабоченным и завистливым. Могут ли такие чувства сосуществовать с духовной зрелостью? Или они являются свидетельством противоположного ей состояния?

Во всяком случае, ясно одно. Исходя из стандартов совершенного человека, полностью воплощенного только в Иисусе Христе, каждому из нас гораздо больше предстоит пройти, чем он уже прошел. Прекращением борьбы и способностью любить кого-то другого совершенной любовью характеризуется наша жизнь на небесах, а не духовная зрелость на земле. Как бы хорошо я ни знал Господа, но до тех пор, пока я не увижу Его воочию, моя жизнь по-прежнему будет беспорядочна – так же, как и ваша. Обретение Бога во время земной жизни непохоже на строительство дома в стране, где не бывает бурь. Скорее, оно подобно возведению дома, способного выдержать натиск любой непогоды. Такой ли дом строю я? А вы? Считаем ли мы наши проблемы способом обретения Бога? Знаем ли мы, где копать, чтобы обнаружить не новые проблемы, а Того, Кто больше нас? Не ударилась ли наша лопата о камень?

ПОВЕРХНОСТНОЕ ЗНАКОМСТВО С БОГОМ

Прошло почти два года с тех пор, как я молился:

«Господи, я знаю. Ты – это все, что у меня есть. Но я не знаю Тебя настолько хорошо, чтобы Ты стал всем, что мне нужно. Пожалуйста, помоги мне найти Тебя». За это время я более ясно понял, что ни духовная дисциплина, ни самоисследование не ведут туда, куда я хочу попасть. Исповедоваться в своих грехах, примириться со старыми друзьями, регулярно проводить время, читая Слово, – все это необходимо. Но чем больше я сталкиваюсь с реальной жизнью, тем больше даю себе отчет в том, что духовная дисциплина способствует, в лучшем случае, поверхностному знакомству с Богом.

Когда я более тщательно и беспристрастно исследую мотивы своих поступков или вспоминаю прошлое в поисках связи между нанесенными мне в детстве ранами и сегодняшними трудностями, это не пробуждает надежду, а заставляет меня еще больше расстраиваться. Мое исследование может помочь мне лучше узнать себя, а я-то хочу узнать Бога! Бесчисленные часы, проведенные за лечебным психологическим консультированием людей, наводят на мысль, что лучшее знание себя редко приводит к лучшему знанию Бога. Если мы в поисках Бога стараемся только лишь лучше познакомиться с самим собой, то мы совершаем ошибку. Это все равно что без конца изучать рентгеновские снимки легких, испещренных зловещими пятнышками, – так и не согласившись на операцию.

Ни духовная дисциплина, ни понимание самого себя не могут гарантировать, что мы непременно попадем туда, куда так желаем. Первое слишком часто создает самодовольного фарисея. Второе – свободного современного человека, не способного думать ни о чем, кроме собственного удовольствия. Что же мне делать? Я приближаюсь к пятидесятилетней отметке, по-прежнему нагруженный огромным количеством проблем. Самое важное в жизни, как внутри, так и вовне меня, осталось тайной за семью печатями. Я теряю уверенность в своей способности управлять кораблем моей жизни, бороздящим мрачные воды взаимоотношений и обязанностей. Но сейчас, больше, чем когда-либо, я стремлюсь проплыть их и достигнуть светлой гавани, очертания которой вырисовываются вдали.

НАХОДЯЩАЯСЯ ВНУТРИ НАС ПРИРОДА ЗЛА

Чем больше я уверен в своей решимости обрести Бога в разгаре житейских бурь, тем ярче я осознаю, что со мной что-то неладно. Во мне живет нечто настолько злое, что его непременно нужно преодолеть. На деле чаще получается наоборот – злое одолевает меня. И все же его необходимо уничтожить. До тех пор пока я не займусь этой мрачной проблемой своей личности, мне никогда не обрести Бога.

Но болезнь упорна. Внутри меня нечто живет своей собственной, организованной жизнью. Это “нечто” чрезвычайно упруго и живуче. Поэтому я описываю его как некую находящуюся внутри меня природу. Эта природа есть образ мыслей о Боге, о себе и о других, присущий падшему человеку. Такой способ мышления противится всякой истине.

Представьте себе эту порочную природу, которая покоится на основании, состоящем из пяти “этажей” (или уровней). При этом каждый из них держится на предыдущем.

Чтобы составить себе зрительное представление о порочной природе, обратитесь к изображенному на следующей странице пирамидальному сооружению. Ее основа - которую я опишу в главе 7, составляет мысль: “Я сомневаюсь в Боге”. На этом фундаменте строятся следующие уровни: “Я нуждаюсь в Тебе”, “Я ненавижу тебя", “Я ненавижу себя”, “Я выживу”, и последний: “Вот как я собираюсь выжить”. Причиной всех немедицинских проблем, с которыми люди обращаются в психологические консультации, жизненных проблем, от которых в той или иной степени страдаем мы все, является эта глубоко укоренившаяся в нас природа. Наша склонность к греху проистекает из подозрения, что Бог вовсе не так уж хорош. Сомнение в Божьей доброте составляет основание нашей порочной внутренней природы. Если мы верим в могущество Бога и убеждены в Его доброте, мы невольно задаемся вопросом: “Если Бог может облегчить наши страдания, то почему Он не делает этого?” Молчание Бога в трудное время усиливает наше сомнение в Его доброте.

ПРИРОДА ПОРОЧНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ